Неточные совпадения
Вслед за чемоданом внесен был небольшой ларчик
красного дерева с штучными выкладками из карельской березы, сапожные колодки и завернутая в синюю
бумагу жареная курица.
Варавка вытаскивал из толстого портфеля своего планы,
бумаги и говорил о надеждах либеральных земцев на нового царя, Туробоев слушал его с непроницаемым лицом, прихлебывая молоко из стакана. В двери с террасы встал Лютов, мокроволосый,
красный, и объявил, мигая косыми глазами...
Стол для ужина занимал всю длину столовой, продолжался в гостиной, и, кроме того, у стен стояло еще несколько столиков, каждый накрыт для четверых. Холодный огонь электрических лампочек был предусмотрительно смягчен розетками из
бумаги красного и оранжевого цвета, от этого теплее блестело стекло и серебро на столе, а лица людей казались мягче, моложе. Прислуживали два старика лакея во фраках и горбоносая, похожая на цыганку горничная. Елена Прозорова, стоя на стуле, весело командовала...
Доктор убил до шести птиц, золотистых,
красных, желтых: их потрошат и набивают хлопчатой
бумагой.
Солдат — нижегородский мужик с
красным, изрытым оспою лицом — положил
бумагу за обшлаг рукава шинели и, улыбаясь, подмигнул товарищу, широкоскулому чувашину, на арестантку.
Заметив, что Ипат принес и поставил около него на подносе графинчик с водкой и закуску на стеклянной тарелочке, он только улыбнулся; внимание Привалова к его жажде очень польстило Веревкину, и он с особенным усердием принялся рыться в
бумагах, швырял их по всему столу и делал на полях
красным карандашом самые энергичные nota bene. [отметки (лат.).]
Бумага, говорят, не
краснеет, уверяю вас, что это неправда и что
краснеет она так же точно, как и я теперь вся.
В сопровождении моей продрогшей собаки взошел я на крылечко, в сени, отворил дверь, но, вместо обыкновенных принадлежностей избы, увидал несколько столов, заваленных
бумагами, два
красных шкафа, забрызганные чернильницы, оловянные песочницы в пуд весу, длиннейшие перья и прочее.
Дни за два шум переставал, комната была отворена — все в ней было по-старому, кой-где валялись только обрезки золотой и цветной
бумаги; я
краснел, снедаемый любопытством, но Кало, с натянуто серьезным видом, не касался щекотливого предмета.
Консул
покраснел, несколько смешался, потом сел на диван, вынул из кармана
бумагу, развернул и, прочитавши: «Генерал-адъютант граф Орлов сообщил графу Нессельроде, что его им… — снова встал.
Особенно из этой коллекции консисторских чиновников запомнился мне секретарь, человек низенького роста, в долгополом мундире, фалды которого чуть не волочились по полу, с нечистым лицом, производившим впечатление
красной пропускной
бумаги с чернильными кляксами.
В его
бумагах сохранилась «Песня» на голос «Не шей ты мне, матушка,
красный сарафан».
— Да вот четвертую сотню качаем.
Бумага паскудная такая, что мочи нет.
Красная и желтая ничего еще, а эта синяя — черт ее знает — вся под вальком крутится. Или опять и зеленая; вот и глядите, ни черта на ней не выходит.
Через полчаса в комнату Лизы вошли доктор и Помада, обремененный бутылками с уксусом, спиртом,
красным вином и несколькими сверточками в
бумаге.
Со всем этим я воротился домой уже в час пополудни. Замок мой отпирался почти неслышно, так что Елена не сейчас услыхала, что я воротился. Я заметил, что она стояла у стола и перебирала мои книги и
бумаги. Услышав же меня, она быстро захлопнула книгу, которую читала, и отошла от стола, вся
покраснев. Я взглянул на эту книгу: это был мой первый роман, изданный отдельной книжкой и на заглавном листе которого выставлено было мое имя.
И стала рассказывать о приготовлениях Николая к аресту. Людмила, молча сунув
бумагу за пояс, села на стул, на стеклах ее очков отразился
красный блеск огня, его горячие улыбки заиграли на неподвижном лице.
Был у нас сосед по квартире, некто Дремилов: этот, как ни посмотришь, бывало, — все корпит за
бумагой; спросишь его иногда:"Что же вы, господин Дремилов, высидели?" — так он только
покраснеет, да и бежит скорее опять за бумажку.
Театр представляет комнату весьма бедную; по стенам поставлено несколько стульев под
красное дерево, с подушками, обтянутыми простым холстом. В простенке, между двумя окнами, стол, на котором разбросаны
бумаги. У одной стены неубранная кровать. Вообще, убранство и порядок комнаты обнаруживают в жильце ее отсутствие всякого стремленья к чистоте и опрятности.
— Александр, послушайся меня, — сказал дядя, вырывая у него
бумаги, — не будешь
краснеть после и скажешь мне спасибо.
Под
бумагой оказался небольшой ювелирный футляр
красного плюша, видимо только что из магазина.
Прибывшая девица Виргинская, тоже недурная собой, студентка и нигилистка, сытенькая и плотненькая, как шарик, с очень
красными щеками и низенького роста, поместилась подле Арины Прохоровны, еще почти в дорожном своем костюме, с каким-то свертком
бумаг в руке, и разглядывала гостей нетерпеливыми прыгающими глазами.
По панели не спеша идут пешеходы; по улице не торопясь двигаются извозчики, сани с товаром; за улицей, в
красном кирпичном квадрате двухэтажных лавок, — площадь, заваленная ящиками, соломой, мятой оберточной
бумагой, покрытая грязным, истоптанным снегом.
Отметив
красным карандашом разрушения фасада, он дал мне еще
бумаги.
По началу он презентовал мне белой
бумаги с
красными каемочками вязаные помочи, а потом жене косыночку из трусиковой нежной шерсти, и не успел я странности сих новых, неожиданных подарков надивиться, как он вынул из кармана шерстяные чулки и вручил их подававшей самовар работнице нашей Аксинье.
Думаю — и кажется мне: вот посетили меня мысли счастливые, никому неведомые и всем нужные, а запишешь их, и глядят они на тебя с
бумаги, словно курносая мордва — все на одно лицо, а глаза у всех подслеповатые,
красные от болезни и слезятся».
Здесь, освещенные ярким светом висящих ламп, возвышались целые горы
красных крепких яблоков и апельсинов; стояли правильные пирамиды мандаринов, нежно золотившихся сквозь окутывающую их папиросную
бумагу, протянулись на блюдах, уродливо разинув рты и выпучив глаза, огромные копченые и маринованные рыбы; ниже, окруженные гирляндами колбас, красовались сочные разрезанные окорока с толстым слоем розоватого сала…
Я любил, бывало, засматриваться на такую
бумагу, как засмотрелся, едучи, и на полосу заката, и вовсе не заметил, как она угасла и как пред остановившимся внезапно экипажем вытянулась черная полоса каких-то городулек, испещренных огненными точками
красного цвета, отражавшегося длинными и острыми стрелками на темных лужах шоссе, по которым порывистый ветер гнал бесконечную рябь.
Дом хотя был и одноэтажный, но делился на много комнат: в двух жила Татьяна Власьевна с Нюшей; Михалко с женой и Архип с Дуней спали в темных чуланчиках; сам Гордей Евстратыч занимал узкую угловую комнату в одно окно, где у него стояла двухспальная кровать
красного дерева, березовый шкаф и конторка с
бумагами.
Откуда-то из-за угла вынырнул молодой человек в
красной рубахе и поддевке и промчался мимо, чуть с ног меня не сшиб. У него из рук упала пачка
бумаг, которую я хотел поднять и уже нагнулся, как из-за угла с гиком налетели на меня два мужика и городовой и схватили. Я ровно ничего не понял, и первое, что я сделал, так это дал по затрещине мужикам, которые отлетели на мостовую, но городовой и еще сбежавшиеся люди, в том числе квартальный, схватили меня.
Доктор Сергей Борисыч был дома; полный,
красный, в длинном ниже колен сюртуке и, как казалось, коротконогий, он ходил у себя в кабинете из угла в угол, засунув руки в карманы, и напевал вполголоса: «Ру-ру-ру-ру». Седые бакены у него были растрепаны, голова не причесана, как будто он только что встал с постели. И кабинет его с подушками на диванах, с кипами старых
бумаг по углам и с больным грязным пуделем под столом производил такое же растрепанное, шершавое впечатление, как он сам.
Через минуту Зинаида Федоровна уже не помнила про фокус, который устроили духи, и со смехом рассказывала, как она на прошлой неделе заказала себе почтовой
бумаги, но забыла сообщить свой новый адрес и магазин послал
бумагу на старую квартиру к мужу, который должен был заплатить по счету двенадцать рублей. И вдруг она остановила свой взгляд на Поле и пристально посмотрела на нее. При этом она
покраснела и смутилась до такой степени, что заговорила о чем-то другом.
Выложила Настя свои заветные ручники, на которых
красной и синей
бумагой были вышиты петухи, решетки, деревья и павлины, и задумалась над этими ручниками.
У него было одно неотвеченное письмо и
бумага, которую надо было составить. Он сел за письменный стол и взялся за работу. Окончив ее и совсем забыв то, что его встревожило, он вышел, чтобы пройти на конюшню. И опять, как на беду, по несчастной ли случайности или нарочно, только он вышел на крыльцо, из-за угла вышла
красная панева и
красный платок и, махая руками и перекачиваясь, прошла мимо его. Мало того, что прошла, она пробежала, миновав его, как бы играючи, и догнала товарку.
Теперь дело шло не о пассивной обороне какой-нибудь: пахнуло решительным, наступательным, и кто видел господина Голядкина в ту минуту, как он,
краснея и едва сдерживая волнение свое, кольнул пером в чернильницу и с какой яростью принялся строчить на
бумаге, тот мог уже заранее решить, что дело так не пройдет и простым каким-нибудь бабьим образом не может окончиться.
Если бы Бенни не вел своего дневника и не оставь он никаких
бумаг, то трудно, может быть, было бы решиться рассказать и то, что до сих пор рассказано в этой «Беннеиде»; но благодаря этим
бумагам когда-то объявятся миру еще не такие чудеса «комического времени» и, читая их, конечно, не один потомок вздохнет и
покраснеет за своего предка.
У Борисовых детей были игрушки, которых я ужасно боялся. Это было собрание самых безобразных и страшных масок, с горбатыми
красными носами и оскаленными зубами. Страшнее всего для меня были черные эфиопы с бровями из заячьего пуху. Хотя я и видел с изнанки простую
бумагу, но стоило кому-нибудь надеть эфиопа, и я убегал, подымая ужасный крик.
Коротков вошел и изумился. Преждевременно вернувшаяся со службы Александра Федоровна в пальто и шапочке сидела на корточках на полу. Перед нею стоял строй бутылок с пробками из газетной
бумаги, наполненных жидкостью густого
красного цвета. Лицо у Александры Федоровны было заплакано.
Пирамидалов. Сидит все дома за
бумагами да за книгами, не бывает нигде в обществе, даже и у товарищей; бегает от женщин. А если с ним женщина заговорит, он
краснеет и конфузится. Он все молчит-с.
Батюшки мои! Как оконфузился Алексей Пантелеймонович, увидев премудрость, каковой в век его никому и во сне не снилось!
Покраснел, именно, как хорошо уваренный рак. NB. Правду сказать, и было отчего! И, схватив свою
бумагу, он смял ее при всех и, утирая пот с лица, сказал задушающим голосом:"После такой глубины премудрости все наши знания ничто. Счастливое потомство, пресчастливое потомство! Голова!"заключил Алексей Пантелеймонович, обратись к батеньке и на слове голова подмигивая на Петруся.
— Если вы дадите мне
бумаги и чернил, то я сейчас напишу доктору, моему хорошему знакомому, чтобы он побывал у вас, — сказала она,
краснея. — Доктор очень хороший. А на лекарства я вам оставлю.
Опрятная постель с
красным шерстяным одеялом, подушка в белой наволочке, даже башмачок для часов, стол, покрытый пеньковою скатертью, а на нем чернильница молочного цвета, перья,
бумага, фотографии в рамочках, все как следует, и другой стол, черный, на котором в порядке лежали часовые инструменты и разобранные часы.
В кабинете стоял посредине большой письменный стол, заваленный
бумагами, несколько кресел
красного дерева, турецкий диван, обтянутый
красным сафьяном, два шкафа с книгами, третий шкаф с минералами — и только.
В этом «неизвестный» было что-то нехорошее, фальшивое, самолюбивое, но я понял это только, когда заметил, что жена сильно
покраснела и торопливо сунула лист в кучу
бумаг. Нам обоим стало стыдно. Я почувствовал, что мне непременно, во что бы то ни стало, сейчас же нужно загладить эту неловкость, иначе мне будет стыдно потом и в вагоне и в Петербурге. Но как загладить? Что сказать?
Больные один за другим выходили из дверей, у которых стоял сторож и давал каждому из них толстый белый, вязанный из
бумаги колпак с
красным крестом на лбу. Колпаки эти побывали на войне и были куплены на аукционе. Но больной, само собою разумеется, придавал этому
красному кресту особое, таинственное значение. Он снял с себя колпак и посмотрел на крест, потом на цветы мака. Цветы были ярче.
На огромном
красного дерева столе лежали кипами
бумаги, книги и ноты.
Софья Михайловна(
покраснев). Нет, не думаю… Ты, впрочем, сделай с ним на
бумагах.
Она погляделась в зеркало и несколько раз мотнула головой, чтобы зазвучали бусы. А потом открыла сундук и стала вынимать оттуда то ситцевое платье с
красными и голубыми глазочками, то другое —
красное, с оборками, которое шуршало и шелестело, как
бумага, то новый платок, синий, с радужным отливом — и всё это она показывала и, смеясь, всплескивала руками, как будто изумлялась, что у нее такие сокровища.
Губернатор давно закончил прием, собирается ехать к себе на дачу и ждет чиновника особых поручений Козлова, который поехал кое за какими покупками для губернаторши. Он сидит в кабинете за
бумагами, но не работает и думает. Потом встает и, заложив руки в карманы черных с
красными лампасами штанов, закинув седую голову назад, ходит по комнате крупными, твердыми, военными шагами. Останавливается у окна и, слегка растопырив большие, толстые пальцы, внушительно и громко говорит...
Но ангелов я — любила: одного, голубого, на жарко-золотой, прямо — горящей
бумаге, прямо — трещавшей от сдерживаемого огня. Жаркой еще и от моих постоянных, всегда вскипавших и так редко перекипавших, обратно — вкипавших, одиноко выкипавших слез на печном румянце щек. И еще одного, земляничного, тоже немецкого, с раскрашенной картинки к немецкому стихотворению «Der Engel und der Grobian» [«Ангел и грубиян» (нем.).]. (Помню слово: «im rothen Erdbeerguss» — в
красном земляничном потоке…)
В рабочем кабинете с наглухо закрытыми черными шторами горела на открытой конторке керосиновая лампа, мягко и зелено освещая вороха
бумаг на полу, на кресле и на
красном сукне. Рядом в большом кабинете с задернутыми двойными шторами нагорали стеариновые свечи в канделябрах. Нежными искорками поблескивали переплеты в шкафах, Александр I ожил и, лысый, мягко улыбался со стены.